— Через неделю здесь будет ректор Дагар и заберет тебя с собой. Тебе не о чем беспокоиться. Он тебя защитит. Так сказала Крошка Пиу. И я ей верю.

— Откуда ты знаешь, что он будет через неделю? — Надя убрала ладони с лица. Всматриваясь в него, Макар искал признаки радости и облегчения, но видел лишь смятение.

Обнять бы ее и утешить…

— Знаю. Можно не ждать полгода, а прыгать от Заставы к Заставе. Через неделю в соприкосновение придет мир вампиров.

Да, он упустил время. Не был настойчив, откровенен.

Взять бы ее в охапку и унести туда, где нет посторонних глаз, и целовать, целовать…

Но она любит другого. Вон как встревожилась, понимая, что ректор рискует собой, пробиваясь к ней через миры.

— Не бойся. С лордом ничего не случится.

Немного помолчав, Макар добавил:

— И я уверен, что все твои страхи напрямую связаны со скорой разлукой с подругами.

— Может быть, — вздохнув, ответила Надя. — Макар, мне неловко тебя просить об этом, тем более, я не знаю, какие вести принесет Аравай-аба, но не мог бы ты отвести меня к единорогу? Не спрашивай, зачем мне нужно его увидеть. Я все объясню позже.

— Хорошо, — согласился студент. Пусть она потрогает рог. В конце концов, дату визита Дагара никто так и не подтвердил. Вдруг все они ошибаются, и эльф не станет прыгать по мирам, чтобы быстрее добраться до своей любовницы?

Макар специально называл Надю любовницей ректора, чтобы не было так больно, когда тот придет за своей женщиной. И лишь где-то в самом дальнем уголке сердца теплилась надежда, что эльф вообще не появится на Заставе. Ни через неделю, ни через полгода.

Занятые разговором, Макар и Надежда не замечали суеты, что творилась вокруг них. А случилось невероятное. Портал в Гобляндию опять не открылся. Окси уже не стояла на вершине лестницы, уперев руки в бока. Она сидела на ступеньках и грызла ногти. Ее взгляд был устремлен в пустоту.

— Макар, тебя зовет Исида, — Крошка Пиу подергала его за рукав.

— А Надя?

Но малышка уже не слышала, пробиваясь через толпу к тайной комнате.

— Иди. Я подожду, — Надежда грустно улыбнулась.

***

Вся верхушка Заставы собралась за круглым столом. Как только Макар занял свободное кресло, Крошка Пиу прокашлялась и заговорила таким голосом, словно извещала о смерти коммунистического вождя.

— Сегодня в шесть утра по Йеллопухскому среднему времени в наследного принца Гобляндии Аравай-абу вселился бес.

— Как? Что же теперь будет?

— Кому достанется корона, если наследник погибнет? Мятежному Шербей-абе?

— Надо предупредить Заставу!

— Нам еще бомбометателей не хватало!

— Тихо! — Исида стукнула ладонью по столу. Гугл, Хочь-Убей и Бай-юрн вжались в спинки кресел.

В одном из зеркал, обрамляющих левую сторону командного пункта, появился сторк Игеворг. Он шагнул в комнату, поправляя обшлага идеально сидящего костюма. Его волосы были заплетены в косу, впрочем, как и у находящегося здесь же Сапфира. От Макара не скрылся очевидный признак того, что эльфы готовились к заварушке. «Вот чего они ждали от соприкосновения с Гобляндией!»

— В переданной нам мыслеграмме Кроха Ги утверждает, что принц вселил в себя беса намеренно, — произнес Игеворг, присаживаясь на подлокотник кресла, в котором расположилась Исида. Женщина посмотрела на эльфа неодобрительно, но он лишь ответил слабой улыбкой и продолжил: — Две недели ученые Гобляндии бились над тем, чтобы избавить невесту Ловца времени от мерзкой твари, но эксперименты не увенчались успехом. Макар, прими мои соболезнования. Ната погибла.

Все как один встали и прижали правый кулак к сердцу. Оглушенный известием Макар остался сидеть.

— Тело Наты бес истерзал настолько сильно, что воскресить ее не удалось. Да, Макар. Ты не ослышался. В Гобляндии умеют воскрешать. На это и надеялся принц, обещая справиться со сложной задачей. После неудачи с попаданкой Аравай-аба принял обдуманное решение и пошел на риск. Гоблины не такие хрупкие как Пскопские, поэтому у него есть шанс вернуться к жизни после изгнания беса. Теперь король Гобляндии бросит все силы, чтобы излечить наследника.

— Ай да Аравай-аба! — Хлопнул в ладоши восторженный гном. — Чую, гоблины найдут способ изгнания бесов!

— Еще бы! — поддакнул Бай-юрн. — На карту поставлено королевство. Нынешний правитель стар и пережил уже семь воскрешений. Его жизнь на исходе.

— Боюсь, Шербей-аба воспользуется болезнью наследника! — Галатея поправляла волосы, глядя в маленькое зеркало. — Надо предупредить Заставу. Возможно, нам придется принимать беженцев.

— Как прокормить столько ртов? — Гугл перестал ликовать.

— Они принесут с собой гоблинскую магию. А она весьма в цене. Справимся! — решительно заявил Хочь. — Вспомните, как после переворота во Владениях Тьмы у нас жили вампиры.

— Точно-точно! — хохотнул кот. — Тогда на Пскопской стороне резко выросли продажи книг о вампирах. Беллы весьма сильно полюбили Эдвардов.

— Еще бы тиражам не вырасти, — пропищала Крошка Пиу. — Кровопийцы расстарались. Они только на Пскопской стороне и паслись. Исида же не разрешила им нашу кровушку пить.

— А я о чем! — Гугл поднялся во весь рост, но лучше бы он сидел, так как стал не намного выше. — Вампиры на стороне питались, а гоблины будут в нашем кафе столоваться. Мозгов не напасешься!

— Давайте верить, что Аравай-аба справится, — Исида, поднимаясь, намеренно столкнула сторка с подлокотника. Тот, будто бы случайно, обнял ее за талию, но холодный взгляд блондинки заставил мужчину убрать руки.

Собравшиеся в тайной комнате шутили, флиртовали, возмущались и совершенно забыли о Макаре. Тот так и остался сидеть в кресле и не спускал глаз с объемной карты миров, где зеленая точка Гоблинской Заставы медленно отплывала от Пскопской. Вместе с ней от Макара навсегда уходила несчастная Ната, чье истерзанное тело похоронили где-то в Гобляндии.

Глава 20. Роковая находка и открывшаяся всем тайна

— Что случилось? — Надя ждала друга у выхода из тайной комнаты.

— Наты больше нет.

Она не стала расспрашивать. Больные глаза Макара сказали многое. В порыве, который девушка не ожидала от себя, она обняла мужчину и крепко прижалась к его телу, будто пыталась втянуть всю боль. Руки Макара тесно оплели ее спину.

Затихли шаги пограничников, гурьбой отправившихся в кафе, а Надя и Макар так и стояли, словно тот миг разлуки, которого они в тайне боялись, уже наступил.

Очнулись лишь тогда, когда их губы встретились. Ожог поцелуя заставил отпрянуть и застыть, ища объяснение в глазах. Что видел Макар во взгляде Нади? Замешательство. Нерастраченную нежность. И тщательно скрываемое желание.

Кто бы устоял, если бы та, в которую ты влюблен, протянула руку и повела за собой?

Макар двинулся следом, словно слепец за поводырем. Он не видел ни лестницы, ни шахматного пола Предела, ни распахнувшейся двери в комнату Нади. Все вокруг тонуло в дымке. Единственный ориентир — манящий зов глаз.

И для Надежды огромный мир сошелся в одной точке. От мерцающего взгляда Макара сладостно обмирало в животе.

Все чувства обострились до предела. Каждое прикосновение несло возбуждающий заряд. Сердца то сбивались с ритма, то стучали в унисон. Будоражащий запах тел, запретный вкус поцелуев, то быстрое, то затаенное дыхание, стон как вздох, вздох как крик опрокидывали в пропасть наслаждения.

Лишь распластавшись на ее дне двое поняли, что натворили.

Надя плакала, уткнувшись в подушку, а Макар гладил девушку по вздрагивающим плечам и с болью вслушивался в ее всхлипы.

Как часто мы изменяем любимым, поддавшись сиюминутной страсти?

Как правило, мы понимаем, что теряем, если преступим границу дозволенного.

от наваждения, мы готовы молиться всем богам, лишь бы повернуть время вспять и уйти от соблазна и последующих угрызений совести.

Макар чуть заметно вздохнул. Повернуть время вспять? Он готов сделать вид, что забыл нежный запах кожи, вкус испарины, выступившей жемчужными каплями над верхней губой, протяжный стон удовольствия. Лишь бы не плакала.